Северокорейские паразиты: Как клан Кимов присосался к Москве

Северокорейские паразиты: Как клан Кимов присосался к Москве

Пхеньян всегда получал от Москвы больше, чем давал.

Визит Владимира Путина в Северную Корею завершился подписанием договора о стратегическом партнерстве и заявлениями о совместной борьбе с «агрессивными колониальными устремлениями США». А главное — договоренностями поддерживать друг друга всеми силами в случае нападения на одну из сторон. Уже семьдесят лет северокорейские диктаторы ловко используют своих северных соседей для укрепления личной диктатуры семьи Кимов. Путин же в обмен на боеприпасы для войны с Украиной вынужден, фальсифицируя историю, повторять северокорейские байки об освобождении от Японии силами вымышленной армии, пишет ведущий научный сотрудник университета Кунмин (Сеул) Федор Тертицкий на сайте The Insider.

Перед визитом в КНДР и Вьетнам Владимир Путин продолжил цикл «исторических лекций», начатый в интервью Такеру Карлсону. В подписанных российским президентом теоретических статьях в газетах «Нодон синмун» и «Нянзан» — северокорейском и вьетнамском аналогах «Правды» — рассказывается, что Вьетнам и Северная Корея — давние друзья и союзники России, и странам логично продолжать дружить и впредь. Вот выдержка из статьи Путина в «Нодон симун»:

«В трудное время Отечественной освободительной войны 1950–1953 годов Советский Союз также протянул руку помощи народу КНДР, поддержал его в борьбе за независимость. И впоследствии оказал весомое содействие в восстановлении и укреплении народного хозяйства молодого корейского государства, в становлении мирной жизни. [...] Россия неизменно поддерживала и будет поддерживать КНДР и героический корейский народ в его противостоянии коварному, опасному и агрессивному врагу, в его борьбе за независимость, самобытность, право самому выбирать путь развития».

Главным результатом визита в Пхеньян стал Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. Содержание документа подтвердило худшие опасения Сеула и Токио: в него включено обязательство России и КНДР поддерживать друг друга всеми силами в случае нападения на одну из сторон. Новый договор знаменует новый — четвертый этап в отношении Москвы и Пхеньяна. И чтобы лучше понять это событие, есть смысл вслед за Владимиром Путиным рассмотреть всю историю (но только реальную) этих отношений, в которых цинизма и конфликтов было точно не меньше, чем дружбы, а северокорейская дипломатия проявила высочайший уровень лавирования и получения выгоды от гигантов — СССР и Китая — и даже своих врагов из Южной Кореи.

Этап 1: советский контроль над КНДР (1945–1957)

Северная Корея появилась на свет во многом случайно. После того как в конце Второй мировой войны, 9 августа 1945 года, СССР начал вторжение на территорию Кореи — крупнейшей колонии Японской империи, — американское руководство поняло, что под контролем Москвы вскоре может оказаться весь Корейский полуостров. Поэтому Сталину спешно был предложен план раздела полуострова — по 38-й параллели: примерно пополам, но так, чтобы крупнейший город колонии, Сеул, отошел в американскую зону. Сталин согласился.

Поначалу зарождающееся северокорейские государство находилось под полным контролем СССР. Фактическим главой страны был сначала командующий оккупационной 25-й армией Иван Чистяков, а потом — начальник советской делегации в советско-американской комиссии по Корее, а позднее первый посол СССР в КНДР Терентий Штыков.

Советский контроль при этом не афишировался: очередной подготовленный советской администрацией закон подавался народу как «постановление народной власти и полководца Ким Ир Сена» (до 1945 года назначенный вождем Северной Кореи «полководец» служил комбатом в тыловой части Красной армии).

Ким Ир Сен регулярно выступал с заявлениями о вечной благодарности Советскому Союзу за «освобождение Кореи от японского ига». В 1947 году в Пхеньяне был открыт Монумент Освобождения в память о бойцах РККА, а по всей стране стояли памятники советскими солдатам.

Барельеф на Монументе Освобождения в Пхеньяне, изображающий советского солдата с флагом СССР и корейца с традиционным корейским флагом. Фотографии этого флага в КНДР запрещены, так как он является государственным флагом Южной Кореи. В 1959 году это изображение было соскоблено с памятника вместе с изображением медали «За победу над Японией» с портретом Сталина.

Несмотря на демонстрацию благодарности и верности, в глубине души Ким Ир Сен вынашивал совершенно иные планы. Его целью было стать самостоятельным правителем, неподотчетным Москве. К цели вождь шел полтора десятка лет — и в итоге добился своего.

Советский контроль над КНДР начал ослабевать в 1950-х годах. Процесс начался с развязанной Пхеньяном в 1950 году Корейской войны, давшей Киму оперативную автономию. Продолжился он в середине 1950-х, когда после смерти Сталина Ким Ир Сен успешно зачистил Центральный комитет партии от нелояльных людей и сумел удержаться у власти в ходе волны десталинизации, вызванной речью Хрущева на XX съезде КПСС.

Последним этапом стал гамбит вождя — в сентябре 1957 года Ким Ир Сен проигнорировал инструкцию Москвы учредить систему коллективного руководства и передать кому-то другому позицию предсовмина. Когда СССР это проглотил, Ким Ир Сен понял, что пришел его час: теперь он может делать всё что хочет.

Этап 2: советско-китайский раскол и борьба за историю (1957–1990)

15 августа 1961 года, празднование 16-й годовщины объявления Японией о капитуляции. На трибуне — портреты Ким Ир Сена и Хрущёва. В нынешней КНДР любые фотографии вождя или его портрета вместе с «ревизионистом Хрущёвым» запрещены.

Вскоре после выхода Ким Ир Сена из-под контроля СССР Москва серьезно поссорилась с Китаем: Мао Цзэдун не одобрял советский курс на десталинизацию и мирное сосуществование с Западом. Отношения между СССР и КНР стали откровенно враждебными: в Пекине клеймили «банду Брежнева-Косыгина», сравнивая советских генсека и предсовмина с Гитлером, а из Москвы шла шквальная критика «маоизма» и «хунвейбиновщины».

Противостояние это было во многом идеологическим, но циничный деспот Ким Ир Сен всегда думал в первую очередь не об идеологии, а о себе и своей власти. В конфликте он увидел возможности получить выгоду — и вся последующая политика КНДР строилась с целью эту выгоду максимизировать.

Позиция Пхеньяна была неопределенной и половинчатой. Хотя симпатии Пхеньяна склонялись то в сторону Пекина (в 1962–1965 и 1970–1982 годах), то Советского Союза (в 1982–1987 годах), Ким никогда не выказывал полной солидарности ни с Москвой, ни с Пекином, вынуждая обе сверхдержавы идти на уступки — в надежде «перетянуть» на свою сторону КНДР.

С этим связано и подписание союзного договора СССР и КНДР в 1961 году. Его утвердили 5 июля, и не успел СССР обрадоваться успеху, как меньше чем через неделю, 11 июля, КНДР подписала такой же договор с КНР, получив тем самым гарантии поддержки и от Китая, и от Советского Союза.

Помимо поддержки экономики и безопасности, такая двойственная политика помогала Ким Ир Сену и в довольно необычном аспекте — фальсификации истории. В советско-японской войне Ким Ир Сен участия не принимал, проведя это время в советском тылу — на базе в районе села Вятское в Хабаровском крае. Однако непомерное эго вождя привело к тому, что историю этой войны в КНДР переиначили, приписав основную заслугу в разгроме Японии «Корейской народно-революционной армии» Ким Ир Сена (в действительности полностью вымышленной). На счет «КНРА» была записана и партизанская юность Ким Ир Сена — в действительности будущий вождь сражался в Маньчжурии в отрядах Компартии Китая, теперь же эта его деятельность была приписана «самостоятельной» «КНРА».

Переписывание истории вошло в активную фазу в 1967 году и сопровождалось активным сносом памятников советским солдатам с заменой их монументами «бойцов КНРА». «Демонтирование и перенос памятников производились в грубой форме: памятники буквально разрушали, ломали на глазах у местного населения», — отмечали находившиеся в стране советские дипломаты. Слова о «вечной благодарности советским воинам-освободителям» были забыты, как только в них исчезла политическая нужда.

Оторопь поведение Ким Ир Сена вызвало и у бывших китайских товарищей по партизанской борьбе, не ожидавших, что Ким может отмежеваться от них с такой легкостью. Но Ким Ир Сена это не волновало — он прекрасно понимал, что КГБ СССР и Бюро расследований ЦК КПК не допустят публикаций с прямой критикой нарратива КНДР, ведь тогда Северная Корея может уйти к противнику.

Так и получалось, но в какой-то момент Советский Союз решил, пусть и косвенно, но Пхеньяну ответить. В Москве согласовали издание ряда официальных мемуаров участников советско-японской войны и вышедшего в 1981 году сборника «Отношения Советского Союза с Народной Кореей», в который вошла часть документов времен войны. Пхеньян на попытки поставить его на место не реагировал, организовывая все новые празднества в память об «освобождении Родины силами КНРА». Наверное, самым крупным событием стало открытие в Пхеньяне Триумфальной арки — вероятно, самого большого в мире сооружения в память о заведомо вымышленном событии.

Этап 3: отсутствие торговли и разговоры о дружбе (1990–2023)

Встреча Ким Ир Сена и Горбачёва. Подпись гласит «Великий Вождь товарищ Ким Ир Сен обменялся крепким рукопожатием с товарищем Михаилом Сергеевичем Горбачёвым». В нынешней КНДР любые фотографии вождя вместе с «предателем социализма Горбачёвым» запрещены.

Третий этап в отношениях СССР и КНДР начался в 1990 году, когда Советский Союз признал Южную Корею и свернул экономическую помощь Пхеньяну. Позже уже Россия восстановила хорошие отношения с КНДР и официально аннулировала союзный договор 1961 года. Изначально в КНДР отказ от союза и признание Юга восприняли как предательство, но через несколько лет смирились с мыслью, что посольство в Сеуле Москва закрывать не будет. Со временем КНДР и сама начала налаживать отношения с «военно-фашистским марионеточным режимом» в Сеуле, рассудив, что марионеточный-то он, конечно, марионеточный, но возможность получить от богатых южных соседей денег никто не отменял.

В эти годы и сложился действовавший десятилетиями новый формат российско-северокорейских отношений. Он базировался на следующих принципах:

- По всем существенным вопросам, связанным с КНДР, Москва поддерживает Пекин;
- На внешней арене Москва подает себя не как китайского сателлита, а как влиятельную и самостоятельную державу, интересы которой просто почему-то всегда совпадают с китайскими;
- Торговля между Россией и КНДР отсутствует либо почти, либо полностью;
- Стороны говорят о дружбе — без практических последствий.

Закономерным следствием такой политики стал Договор о дружбе и добрососедстве, подписанный в начале первого президентского срока Путина. Он не содержал положений о военном союзе и был фактически ни к чему не обязывающей декларацией хороших намерений.

В отношении же истории Москве приходилось идти на уступки. Когда какой-либо текущий российский президент (Путин или Медведев) поздравлял вождя КНДР с годовщиной объявления Японии о капитуляции в 1945 году, написать что-то типа «солдат РККА, принесших свободу Корее» он не мог — ведь это противоречило официальной идеологии Пхеньяна. В результате, например, в 2012 году Путин писал, что советские солдаты «участвовали в освобождении» Кореи.

После назначения в декабре 2014 года на пост посла России в КНДР опытного дипломата Александра Мацегоры российская сторона изобрела формулу про «корейских патриотов», якобы сражавшихся бок о бок с РККА. Такая фраза позволяла Кимам сохранить лицо, а России не упоминать мифическую «КНРА» — и российские поздравления с годовщиной независимости теперь рассказывали о «патриотах» с завидной регулярностью.

Этап 4: торговля боеприпасами и новое сближение (2023–наши дни)

Карта Азии из Центрального ежегодника КНДР, 2016 год. Несмотря на то, что Пхеньян объявил о признании Крыма территорией России в 2014 году, на карте Россия изображена без полуострова в своем составе.

В таком состоянии отношения между Москвой и Пхеньяном оставались очень долго — и при позднем Горбачёве, и при Ельцине, и при Путине с Медведевым. Все попытки Пхеньяна «подкатить» к Москве в формате «давайте, мы вам выкажем поддержку, а вы нам дадите много экономической помощи взамен», наталкивались на отказ Москвы делиться ресурсами за улыбки и хорошие слова. Попытки Пхеньяна делать авансы — типа объявления о признании Крыма территорией России в 2014 году — ни к чему не приводили. Москва по-прежнему шла следом за Пекином и голосовала за все санкции в Совбезе, как только их согласовывал Китай.

Даже с началом российско-украинской войны в отношениях изменилось немногое. КНДР постаралась польстить Москве — в СМИ, рассчитанных на заграницу, появились заявления о полной поддержке действий Путина (при этом СМИ, которые читали северокорейцы, о войне не упоминали вообще), а МИД КНДР заявил, что признает «ДНР» и — чуть позже — «ЛНР». Но при этом ситуация не сильно отличалась от крымской — северокорейцы за дипломатическую поддержку получили только «спасибо».

Всё изменилось, когда в Москве поняли, что российской армии нужны артиллерийские снаряды для продолжения войны, а эти снаряды можно будет закупить у КНДР. Тут начался новый — четвертый этап отношений между двумя странами.

В 2022 году торговый баланс между Россией и КНДР был нулевым, но в 2023-м началась новая эпоха. С северокорейских военных складов в Россию стали массово поставляться боеприпасы, а позднее и ракеты. В ответ КНДР получала продовольствие, топливо и деньги. Пхеньян хотел — и хочет — получить вдобавок к этому и технологии, связанные с авиацией и ракетостроением, для своих ВВС и стратегических частей.

Как и предыдущие две смены вех, начало новой эпохи в отношениях ознаменовалось подписанием нового договора. Его главным показателем стало возобновление союзных обязательств 1961 года — формула про то, что «другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в ее распоряжении средствами» была скопирована из старого документа практически дословно.

Большая победа Пхеньяна

Несомненно, что этот договор — и вообще всё развитие событий после 2023 года — является крупной дипломатической победой Пхеньяна. На российском фронте КНДР нанесла Южной Корее поражение — долгие попытки Сеула оттащить Москву от Пхеньяна за счет выстраивания максимально дружественных отношений с Россией в итоге закончились почти ничем. Пхеньян начал диверсифицировать отношения с Китаем: вероятно, КНДР попытается максимизировать выгоду от отношений с Россией, чтобы не получалось как в предыдущие 33 года, когда доля КНР в северокорейской внешней торговле зачастую превышала 90%. Наконец, с союзными обязательствами Москвы Пхеньян может чувствовать себя куда увереннее на мировой арене.

Какая польза России от такого договора, сказать сразу затруднительно, но здесь стоит вспомнить, что определяющий фактор в поведении Владимира Путина — война с Украиной. Вполне возможно, что Путину предложили что-то связанное с обеспечением фронта дополнительным количеством боеприпасов — и хозяин Кремля согласился. Не стоит списывать со счетов и эмоциональный фактор. Раньше про Путина ходили упорные слухи, что он КНДР недолюбливает (что логично, ведь во время службы Путина в КГБ Северная Корея проходила в документах Комитета как враждебное государство), но теперь постоянные северокорейские заявления о поддержке Путина в его главном проекте — войне с Украиной — вполне могли произвести на него положительное впечатление.

Что же до «битвы историй» между Москвой и Пхеньяном по вопросу разгрома Японии, то она тихо продолжилась. В своей колонке в северокорейской газете «Нодон синмун» после обязательного упоминания о «корейских патриотах» Путин сумел протащить упоминание об «освобождении Кореи Красной армией». В остальном же небольшие победы записала себе в копилку КНДР. В день визита Путина «Нодон синмун» написала о том, как в 1930-е годы «КНРА» «защищала Советский Союз» от Японии, а Сталин «высоко восславил» товарища Ким Ир Сена. Позже в ходе визита сам Путин снова сказал, что «в 1945 году советские солдаты плечом к плечу с корейскими патриотами сражались за освобождение Кореи от японских захватчиков» — хотя в Корее в августе 45-го с японцами сражалась исключительно Красная армия.

Владимир Путин неоднократно заявлял о том, как ему важна правда о Второй мировой войне. В то же время готовность президента покорно повторять стыдливую формулу про вымышленных «корейских патриотов», чтобы понравиться Пхеньяну, показывает, что в этой сфере он тоже вполне готов идти на компромиссы.

Пока нельзя сказать наверняка, каких успехов добьется КНДР, но высокий талант северокорейских дипломатов и тренд на резкое усиление сотрудничества должны внушать Пхеньяну оптимизм. Теперь, когда КНДР наконец-то смогла найти что-то, что нужно Путину, — поставки для войны — можно не сомневаться, что, как и раньше, северокорейцы постараются максимизировать выгоду этих отношений. То, что часть поставленных Северной Кореей снарядов, судя по отзывам путинских «военкоров», оказалась совершенно неудовлетворительного качества, об этом ярко свидетельствует. Пхеньян, как обычно, решил, что контрагента можно и нужно разводить на деньги и что КНДР это сойдет с рук. По поведению Путина мы видим, что у Пхеньяна это действительно получается.