Оплачено здоровьем: Как Сбербанк экономит на инкассаторах миллиарды

Инкассаторы Сбербанка считают, что из-за неадекватных нормативов оценки условий их труда работодатель сэкономил на доплатах за вредность и компенсациях за лечение профзаболеваний около 4 млрд рублей.

Протрузия, радикулопатия и грыжа

Когда в 2007 году Герман Греф возглавил ПАО "Сбербанк", он разослал обращение всем штатным инкассаторам о том, что их управление будет развиваться и оптимизироваться. Речь шла о 14 тысячах сотрудников. Реформы в профессии давно назрели. Инкассаторы говорят, что многих их коллег эта работа просто пережевала и выплюнула, сделав инвалидами.

— Таскал туда-сюда на себе свыше 40 кг: сумку с банкоматными кассетами, бронежилет и пистолет-пулемёт "Кедр". За 12-часовой рабочий день бывало и по 60 переносов. К вечеру даже у самых сильных щемит позвоночник и отказывают ноги. А у меня оторвалась грыжа. Пришлось делать операцию и искать другую работу. Никаких доплат за вредность от работодателя я не получал, да и не знал, что они положены, — разводит руками Александр С. Он возил деньги самарского Сбербанка с 2008 по 2014 год.

Читайте также:В Ленинградской области зафиксированы два нападения на банковские отделения

Ещё хуже дела у бывшего инкассатора екатеринбургского Сбербанка, а ныне инвалида Сергея Трубина. Он заработал остро прогрессирующие профзаболевания: протрузию и радикулопатию. С 2018 года Трубин добивается от работодателя выплат, чтобы пройти реабилитацию. Пока безуспешно.

— Похоже, что Сбербанку выгодна текучка. Убил здоровье — убирайся, следующий! — делится своими мыслями ещё один инкассатор из Подмосковья. Ему приходилось переносить размен — мешки с монетами — иногда больше 50 кг за раз. Он тоже пытался судиться со Сбербанком за компенсации из-за подорванного здоровья.

По словам инкассаторов, в их профессии бывали и смертельные случаи из-за нагрузки. Сотрудники инкассации тольяттинского Сбербанка рассказали Лайфу, как летом 2010 года умер от сердечного приступа их коллега Владимир. Уставший, он ехал к очередному банкомату на служебном броневике, в котором было очень жарко и не работал кондиционер.

По бумажке — безвредная работа

Инкассаторы надеялись, что реформа Грефа приведёт к справедливой переоценке условий их труда. Её по закону проводят минимум раз в пять лет. Речь о важнейшем документе в сфере трудового законодательства. Раньше использовалась форма АРМ (аттестация рабочего места), теперь СОУТ (специальная оценка условий труда). Ключевым параметром в обоих случаях является класс вредности.

• Класс 2 (допустимые условия труда) — работа безвредна, доплат и профзаболеваний нет.

• Класс 3.1 (вредные условия труда 1-й степени) — работник не восстанавливается до начала следующей смены. Его работодатель обязан поднять зарплату на 4%.

• Класс 3.2 (вредные условия труда 2-й степени) — есть угроза профессиональных заболеваний. Гарантируются дополнительный отпуск 7 дней и компенсации на лечение.

При Грефе Сбербанк провёл оценку, согласно которой работа у инкассаторов совсем не вредная — класс 2. Именно в эту тупиковую цифру теперь упираются все судебные претензии сотрудников. Суды, принимая в расчёт АРМ или СОУТ, неизменно встают на сторону Сбербанка.

Лайф опросил инкассаторов из Свердловской и Самарской областей, Забайкалья, Кубани и Московского региона. Они утверждают, что после новой оценки вредности никому не платят надбавки, никто не получал компенсаций на реабилитацию, не ходил в дополнительный отпуск.

Инвалид без окончательного диагноза

По утрам тольяттинец Леонид Леонтьев пьёт горсть обезболивающих, иначе двигаться невозможно, а в спину словно вонзается нож. Жизнь заставила его стать юристом, специализирующимся на трудовом законодательстве. Помимо консультирования клиентов вот уже девятый год он борется со Сбербанком, где ранее отработал инкассатором с 2006 по 2012 год.

— Когда стало невыносимо терпеть простреливания в позвоночнике, я уволился. Спустя несколько месяцев потерял сознание прямо на улице. Меня увезли в больницу, где поставили предварительный диагноз: профзаболевание, ходнроз тяжёлой степени, — и передали информацию в Роспотребнадзор. Там начали смотреть мои условия труда. Оказалось, их оценка либо отсутствует, либо не отвечает не то что требованиям законодательства, но даже законам математики, когда 2+2=3, — рассказал Леонтьев.

Леонид Леонтьев прикинул для Лайфа среднюю ношу инкассатора — получилось 25–55 килограммов. Сбербанковские банкоматы бывают нескольких видов: на пять, семь и восемь кассет. Одна пустая кассета весит полтора-два килограмма. В каждую нагружается наличка до пяти миллионов рублей разного номинала. Купюра в среднем весит один грамм — это ещё от пяти кило. Плюс реджект-кассета для отбракованных купюр и бобина с чеками — ещё от пяти кило. Всё это грузится в специальную сумку-баул. Не забываем бронежилет (от 10 кг) и ПП "Кедр" (1,86 кг).

Инкассаторы также работают с кассами клиентов. Купюры обычно везут в виде 40 пачек по килограмму каждая.

— Как ни крути, в сумме получается больше 15 кг — а именно с этой цифры начинается вес, вредный для переноски. Это следует из Федерального закона № 426 "О специальной оценке условий труда". Согласно ему один человек без спецсредств не может переносить грузы тяжелее 30 кг, а для 45+ кг вообще необходима кран-балка, — объясняет Леонтьев.

Читайте также:Блогер Влад Бумага встретился с Владимиром Путиным

Но никакого тяглого оборудования у инкассаторов нет. А таскать приходится много. Каждый банкомат подразумевает четыре переноски. К нему со сменными кассетами, от него с использованными, последние потом разгружают в офисе и уносят пустыми. Каждый "перенос" — это до 50 метров по улице. Если банкомат в торговом центре, можно прибавлять ещё до 100 метров. За 8–12-часовой рабочий день инкассатор отрабатывает 8–15 банкоматов, совершая до пяти переносов в час. 

— Это очень напряжённый график, сам по себе подпадающий под вредность, — уверяет Леонтьев. По его подсчётам, класс условий труда инкассаторов реально равен 3.2.

Экспертиза в одну сторону

Леонид Леонтьев попытался добиться правды. Он выяснил, что с 2006 по 2011 год в Сбербанке Тольятти вообще не существовало никакой оценки условий труда инкассаторов. Это грубое нарушение трудового законодательства. Впервые аттестацию рабочих мест (АРМ) там провёл самарский Научно-технический центр "Аналитика". Его спецы насчитали класс вредности 3.1. Казалось бы, теперь инкассаторам положены надбавки к зарплате 4%. Но не тут-то было.

— По требованию Сбербанка была проведена новая госэкспертиза. Выполнила её специалист самарского областного Минтруда Валентина Корешкова. Она просто перекопировала расчёты НТЦ "Аналитика" целыми блоками с сохранением орфографических ошибок оригинала, но итоговый класс вредности уже выставила 2.0, — рассказал Леонтьев. В поисках правды он обошёл все инстанции. В руках у него кипа решений, свидетельствующих о том, что он прав.

Поначалу Леонтьеву показалось, что маховик правосудия раскручивается в нужном направлении. На руках у него появился ответ топ-менеджеров Сбербанка о том, что госэкспертиза Корешковой никуда не годится. В том числе из-за наличия слепого копирования прежней экспертизы с сохранением ошибок оригинала.

Следом собралась межведомственная комиссия с участием областных и городских чиновников. По её итогам Сбербанк обязали выплатить компенсацию Леонтьеву. Подключился и тольяттинский Роструд, который попросил правоохранительные органы проверить госэкспертизу Корешковой на наличие составов преступлений "Халатность" и "Подделка документов".

— Я даже получил на руки заключение Гострудинспекции, что класс вредности моей работы 3.2. Но радовался недолго. В 2015 году прошёл суд, который отказал мне в компенсациях. Причём судья вынес решение, основываясь на той самой скандальной и некорректной госэкспертизе Корешковой, согласно которой "профзаболевания" у меня в принципе не может быть, — рассказывает Леонид Леонтьев. 

Но он не сдался и до сих пор борется со Сбербанком. Однако теперь бывший инкассатор действует хитрее: пытается оспорить саму оценку условий труда инкассаторов в Тольятти. Взять последнюю от 2018 года — её снова проводила та самая НТЦ "Аналитика". Итоговый класс вредности — опять 2.0. 

Это Горно-Алтайск. В бараке с надписью "Пивная башня" в 2003 году зарегистрировалась экспертная организация НТЦ "Аналитика". Помимо неё там же умещалось с десяток предприятий, все они ликвидированы налоговой службой из-за недостоверности адреса. Но "Аналитика" в 2011-м закрылась сама, чтобы под той же вывеской вновь открыться уже в Самаре. Изменился лишь ИНН. Владелец остался тот же — Михаил Гречишкин. Судя по соцсетям, он бывший милиционер. Трагикомично, но и новая самарская "Аналитика" тоже поначалу указала неверный юридический адрес.

Ярослав Фокин