Предсмертные приписки. Как в России подделывают статистику самоубийств

По официальным данным, смертность от суицидов в России стремительно снижается каждый год. Некоторым регионам удалось уменьшить количество суицидов в десятки раз. Власти пока признают только одну проблему — детские суициды под влиянием интернета, для борьбы с которыми блокируют тысячи сайтов.

При этом россияне все чаще умирают от «повреждений с неопределенными намерениями» — это позволяет чиновникам не портить красивую отчетность.   «Новая газета» разбиралась, как регионам этой страны удается добиваться нужных цифр и можно ли установить реальный масштаб самоубийств в России.

Свести счеты со статистикой

Росстат сообщает, что за последние десять лет годовое количество суицидов сократилось почти в два раза — с 31 тысячи до 16 тысяч.

Некоторые регионы показывают аномальное снижение уровня самоубийств. Например, в Сахалинской области смертность от суицидов за 5 лет сократилась в 25 раз, в Хабаровском крае — в 6 раз.

Читайте также:Андрей Мищенко потерял 70 миллионов гривен на инвестициях в криптовалюту

В провластных СМИ успехи в борьбе с суицидами объясняют «консолидацией общества»: «Почти каждый в целом ощущает себя в безопасности, гордится своим отечеством. Хотя еще в 1990-е годы россияне чувствовали себя неуверенно, многие стремились уехать, а кто-то — даже уйти из жизни», — говорила «Известиям» психиатр, кандидат медицинских наук Тамара Дорохова.

Но параллельно со снижением числа самоубийств растет малоизвестный показатель, о котором чиновники предпочитают молчать, — смерти от повреждений с неопределенным намерениями (ПНН). Согласно международной классификации болезней, ПНН — это случаи смерти, когда у медицинских и юридических экспертов недостаточно информации, чтобы сделать вывод об истинной причине смерти: несчастный случай, суицид или убийство.

В целом по России за 10 лет годовое количество смертей от ПНН выросло на 13,7%.

Российские демографы уже давно заметили в статистике ПНН несостыковки. Сравнение динамики смертности от ПНН и самоубийств показывает, власти каких регионов предпочитают смотреть в «кривое зеркало» статистики, писал в «Демографическом журнале» научный сотрудник ВШЭ Валерий Юмагузин.

«Суицид так просто и так резко снижаться не может, как это происходит в некоторых регионах, особенно на Сахалине и в Хабаровской области. Исходя из этого, мы делаем вывод, что это связано с недоучетом», — сказал «Новой» аналитик института демографии ВШЭ Ильнур Аминов.

Особенно разница заметна, если рассмотреть регионы по отдельности. В некоторых регионах смертность от ПНН выросла почти в два раза. Там же, где быстро растет смертность от ПНН, снижается смертность и от самоубийств, и от убийств. «Новая» отправила запросы в федеральный и региональные минздравы с просьбой объяснить странные тенденции в статистике смертности, но не получила ответа.

Например, смертность от ПНН на Сахалине и в Хабаровске в сотни раз выше, чем от самоубийств. Злоупотребление показателем ПНН позволяет регионам приукрасить свое положение в федеральном рейтинге смертности от суицидов — они там на последних местах, зато по смертности от ПНН, на которую власти мало обращают внимание, они в лидерах.

Реальные потери от суицидов в Сахалинской области более чем в три раза выше официальных, оценивали в 2021 году в своей статье в журнале «Медицинская демография» сотрудники Центрального научно-исследовательского института организации и информатизации здравоохранения Минздрава России. А реальные уровни суицидов среди подростков превышали официально объявленные в пять раз у юношей и в четыре раза у девушек.

Москву как образец честного подсчета самоубийств привести тоже трудно. В столице смертность от ПНН хотя и не в сотни раз больше смертности от самоубийств, как на Дальнем Востоке, а в 12 раз, но это все равно один самых высоких показателей в стране. Высокий уровень ПНН помогает столице иметь один из лучших показателей по смертности от суицидов — 80-е место.

Читайте также:Иван Габагуев: как предприниматель стал похитителем нефрита?

Предъявите ваши намерения

Аномалии в российской статистике особенно заметны, если сравнить ее с зарубежной. Россия на фоне развитых стран выделяется тем, что только у  тут смертность от ПНН выше, чем от самоубийств. В 2018 году официальная смертность от ПНН в России превышала западноевропейскую в 28,5 раза у мужчин и в 16,7 раза у женщин, подсчитывали российские ученые.

Россия также на первом месте по смертности от ПНН среди европейских стран и государств бывшего СССР, следует из данных за 2016 год, собранных Европейским бюро ВОЗ из государственных источников.

Наиболее близкая к России развитая страна по смертности от внешних причин — США, отмечает в разговоре с «Новой» старший научный сотрудник института демографии ВШЭ Сергей Васин.

Две страны объединяет наличие групп населения с высоким риском смертности от убийств, самоубийств и ПНН.

«Но США отличает от России то, что пропорция ПНН и убийств ниже, чем в России, в 10 раз у мужчин и в 3,5 раза у женщин. Эта разница дает представление о том, насколько сомнительна статистика смертности от убийств в современной России», — писал Васин в журнале «Демографическое обозрение».

Дополнительные подозрения к российской статистике возникают, если сравнить структуру ПНН в России и других странах. Если в США две трети случаев ПНН приходятся на различные отравления — передозировки наркотиками, лекарствами, то в России, по данным за 2018 год, 31,3% смертей от ПНН среди мужчин произошло по причине «контакта с острым или тупым предметом»; повешения, удушения, удавления — 19,4%; падения, прыжков, сталкивания с высоты — 6,8%. В США эти показатели колеблются в диапазоне 1–3%.

Васин отмечает, что рост ПНН в России сопровождается двукратным ростом смертности от повешений как «повреждений с неопределенными намерениями». 

Исследователи Центрального научно-исследовательский института организации и информатизации здравоохранения Минздрава России отмечают, что контакт с острым или тупым предметом характерен для убийств, а повешение, удушение; падение с высоты; отравления от лекарств — для самоубийств. По их оценке, такая структура ПНН в России означает, что смертность от самоубийств в стране в реальности выше на 58,6% у мужчин и 82,5% — у женщин.

«Решение ввести показатель ПНН в 60-е годы было правильным решением. Но в разных руках его используют по-разному. Одни по-честному, другие пользуются, чтобы манипулировать», — говорит демограф Васин.

Есть еще одна попытка оценить реальное количество самоубийств — последнее исследование ВОЗ, где приведены данные за 2016 год. В своих подсчетах ВОЗ учитывает и возможные фальсификации со смертностью от ПНН. По оценке организации, Россия по смертности от самоубийств на третьем месте и на первом месте среди мужчин — 48 смертей на 100 тысяч населения.

В 2016 году, по данным ВОЗ, в России покончило с собой 44 673 человека. Эти оценки смертности ВОЗ в 1,8 раза выше официальных российских. И эта разница постоянно нарастает.

«Отчет хороший — и все довольны»

Способствует манипуляциям правовая коллизия, писали российские демографы. Дело в том, что приказы Минздрава по выдаче свидетельства о смерти допускают двоякое толкование, которое позволяет оставлять в свидетельстве о смерти предварительный диагноз.

В результате этого в статистические службы поступают свидетельства о смерти с отметкой «род смерти не установлен», а окончательные диагнозы, которые появляются позже, в статистике не отражаются. «Это фундаментальный изъян организации учета смертности от внешних причин», — писал Васин.

Еще одно место в цепочке по подготовке итогового свидетельства о смерти, где могут происходить фальсификации, это коммуникация между правоохранительными органами и бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ).

Закон не обязывает правоохранительные органы уведомлять СМЭ о результатах расследований смертей людей, по которым есть подозрения о насильственной смерти, поэтому крайне мало шансов, что причина реальной смерти будет отражена в статистике, писали исследователи Центрального научно-исследовательский института организации и информатизации здравоохранения Минздрава России.

По их мнению, для решения этой проблемы нужна «глубокая институциональная реформа». Из-за того что МВД может не сообщать судмедэкспертам результаты расследований, в статистику просто попадает предварительный посмертный диагноз — повреждения с неопределенными намерениями, поясняет Васин.

Васин считает, что странности в статистике могут связаны не только с желанием приукрасить региональные показатели, но и желанием МВД скрыть лишние дела — «висяки». «Такие несостыковки заметны в первую очередь на Дальнем Востоке. Возможно, МВД там занято более важными делами и на смерти каких-то людей не особо обращает внимание. Поставили ПНН — и оно там осталось. Отчет хороший — и все довольны», — говорит эксперт.

Мотивацией для властей манипулировать статистикой может быть желание уложиться в целевые показатели по госпрограммам. Это касается не только смертей от внешних причин, но и многих других болезней.

Всех спасет [Роскомнадзор]

Демографы в своих исследованиях отмечают, что недоучет самоубийств приводит к неадекватной оценке проблемы со стороны государства, а значит, эффективно бороться с проблемой не получится.

Высокий уровень самоубийств в России связан с распространенностью «разрушительного поведения»: алкоголизма, наркомании, говорит демограф Аминов. Это, в свою очередь, следствие других системных проблем: низкого уровня жизни, безработицы, недоступности психологической и социальной помощи, особенно для групп риска — нарко- и алкозависимых.

Аминов говорит, что особенно остро эти проблемы выражены на Севере, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Эти же регионы лидируют по смертности от ПНН. Для описания этой региональной специфики демографы употребляют термин «северо-восточный градиент».

«Еще в советские времена обратили внимание, что смертность растет в России в этом направлении. Связано это с тем, что регионы не самые удобные для жизни, там население особое. Повышенная смертность, разрушительное поведение, связанное с алкоголем. Северный тип потребления алкоголя (с упором на крепкие напитки) был особый всегда», — говорит Васин.

Еще хуже дела обстоят в малых населенных пунктах. В сельской местности от самоубийств умирают в два раза чаще, чем в городах, и в три раза выше, чем в целом по стране. Самая проблемная группа в России — сельские мужчины, говорит Аминов. Там проблемы со злоупотреблением алкоголем и безработицей стоят тоже остро.

Но этим группам практически не уделяется внимание, вместо этого власти делают основной акцент на борьбу с суицидами среди несовершеннолетних, хотя из статистики очевидно, что это далеко не самая проблемная группа, отмечает эксперт.

По данным Росстата, в 2019 году смертность от суицидов среди мужчин была в шесть раз больше, чем среди женщин. 

Мужчины старше 75 лет совершали суициды почти в 50 раз чаще, чем мальчики 10–14 лет, и почти в 5 раз чаще, чем юноши 15–19 лет.

Ольга Балакина